Суров запрет сердитого отца,
Он не велит ей замуж выходить.
Но перед нею образ молодца,
Она его не может разлюбить.

Исчезновенье парня на селе
Родило в ней тревогу и печаль.
В тот день её отец повеселел,
Пропавшего в лесу ему не жаль.

Спустилась ночь, погасли фонари.
Девица в доме не смыкает глаз.
Вдруг слышит она шорох у двери.
Но кто решил явиться в этот час?

Гремят знакомые тяжёлые шаги,
Вот тьме застыл отцовский силуэт.
В руках мешок, торчат оттуда сапоги.
"Его загрызли волки, его больше нет".

К мешку девица тихо подошла.
"Я не могу поверить в этот вздор".
И мертвеца внутри она нашла,
Из головы его торчал большой топор!

"Ты только, дочка, батьку не брани,
Он бы не смог, поверь мне, дальше жить.
Он был в ужасных ранах и лежал в крови,
Я пожалел беднягу и решил добить".

Близится гулянка к завершенью,
Закончен пир за праздничным столом.
Сидит старик в неведомом томленьи
И смотрит, как светает за окном.
Вошла невеста, и на ней повис жених,
Старик лениво переводит взгляд на них.
Затем смеётся он: "Никак в канаве был?"
Всех мужиков на свадьбе деда перепил.

Припев:
И старику невеста отвечает,
От жениха глаза не отводя:
"Он перебрал, ну с кем такого не бывает.
Я помню и тебя, я помню и тебя твоя старуха волокла".

Гости спят на лавках за столами,
Не с кем старику поговорить.
Пол завален пьяными телами,
Он решил себе ещё налить.
Затем он открывает свой беззубый рот,
И хриплым голосом он песенку поёт.
Слова такие: "Где ж вы, деды и отцы?"
В ответ на кладбище завыли мертвецы.

А наутро началось похмелье,
Чёрти что творится в головах.
У гостей последствия веселья,
Но водки не осталось в погребах.
"Всё выпил дед!" - воскликнул кто-то сгоряча,
А после в ужасе попятился назад.
Невеста вздрогнула, в испуге бормоча:
"А ведь он умер десять дней тому назад…"